Глава тринадцатая 

Памяти Майкла 

Однажды весенним днем Мэрилин сидела за столом в столовой и старательно наметывала булавками разложенное перед ней новое платье, чтобы подрубить его. И тут ее внимание привлекли радостные возгласы, доносившиеся из улицы.  

— Ой, мама! — воскликнула она. — Ты только посмотри, с каким удовольствием Робби катается в тележке! Девочки бегом возят его вперед-назад по дорожке, а он изо всех сил держится! 

Мама, чем-то занятая возле кухонной раковины, улыбнулась: 

— Ему очень нравятся эти теплые дни. Как только вы, девочки, приходите домой из школы, он тут же говорит: «Пока!». И это означает, что он хочет выйти на улицу! Твайла сказала, что они возили его через весь лес по тропинке. 

— А разве там не мокро? 

— Пару дней назад было мокро, так как перед этим прошел дождь. Дядя Грэм вчера прошелся по тропинке газонным катком, и к тому же весь день светило солнце. Твайла сказала, что там ровно и сухо. Они встретили там тетю Грэм в ее инвалидном кресле с сумкой, полной образцов. После того, как мы разрешили ей выкапывать растения, дядя Грэм придумал для нее что-то вроде складной мотыги. Твайла сказала, что она выглядела очень довольной. Тетя Грэм устроила такую суету вокруг Робби! Девочкам показалось это весьма необычным. Раньше они слышали, какие ужасные вещи она говорила о малышах.  

— Я тоже слышала, — подтвердила Мэрилин, стараясь продеть нитку в иголку. — Но тетя Грэм во многом меняется. Я уже не против у нее работать.  

— Мы подолгу с ней разговаривали, когда я приходила, — сказала мама. — Она многое переосмысливает. Она умная женщина, но очень упрямая в своих взглядах, а взгляды у нее такие же, как у многих мирских женщин.  

Прислушиваясь к радостному смеху с улицы, Мэрилин мечтательно вздохнула: 

— Мне так хочется пойти на улицу, мама, но надо закончить это платье для весенней школьной программы, а осталась всего лишь неделя. Другие девочки уже почти закончили свои платья. 

— Ну что ж, есть повод выйти на улицу, — улыбаясь, сказала мама. — Нужно вынести отходы для кур, которые будут рады их исследовать. 

Наконец радостные возгласы детей заставили Мэрилин свернуть свое платье и отнести его в комнату. 

Подавая Мэрилин ведро с отходами, мама попросила: 

— Скажи, чтобы Сюзанна и Твайла зашли в дом. Если Робби еще не замерз, можешь погулять с ним до ужина. Папа должен скоро приехать. 

Мэрилин передала мамины слова девочкам и аккуратно поставила ведро на тележку за Робби, чтобы он не засунул в него свои все хватающие ручки. Потом повезла его к курятнику. 

— Цып, цып, цып, — трижды позвал Робби, пока куры кудахтали и ссорились из-за отходов. 

— Он уже говорит почти так же хорошо, как и Марки, — заметила Рита, наблюдая за Робби в тележке. 

Патрик, как всегда, лежал у нее на плечах. Он превращался в довольно крупного кота. 

— Говорит он довольно разборчиво, — согласилась Мэрилин. — Но знает очень мало слов. 

— Достаточно, чтобы мы поняли, что он хочет, — сказала Рита. — Бабушка Везерби будет рада услышать, как он разговаривает, когда будет у нас в воскресенье на обеде. Ее пригласила мама. Нога у бабушки уже в таком состоянии, что она может приехать в церковь и прийти к нам в гости. 

— Как ты думаешь, она не против, чтобы ты называла ее бабушкой? — с сомнением в голосе спросила Мэрилин. 

— Конечно. Она говорит, что любит побольше внуков и внучек, особенно теперь, когда Консуэла так далеко от нее. 

— Гулять. Песок. Машина, — настойчиво сказал Робби. 

Мэрилин рассмеялась: 

— Мы, конечно, знаем, что ты хочешь, Робби! — сказала она, беря на руки перепачканного малыша и прижимая его к себе.  

Он крепко обнял ее и слюняво поцеловал, а затем стал требовать, чтобы она поставила его на землю. Оказавшись на ногах, он тут же побежал к песочнице и вскоре увлеченно играл на мокром песке. 

Мэрилин уселась на садовые качели под лучами приятного вечернего солнца. Сонные Рита и Патрик уютно устроились в своем углу. Мэрилин наблюдала за играющим Робби и размышляла о своем. 

«Прошел почти год с тех пор, как родился и умер Майкл. Год назад мы все с нетерпением ждали его рождения, а теперь только вспоминаем о его смерти. Удивительно, но бывают дни, когда мы все очень заняты, и я вообще не думаю об этом. Интересно, есть ли дни, когда мама не думает о Майкле. Надо спросить ее об этом. С тех пор, как у нас живет Робби, стало легче отвлекаться. Нормально ли это? Мы никогда не забудем Майкла. Никогда! Но Робби такой милый. Каким-то образом, благодаря ему, боль притупилась. Плохо то, что Консуэла живет отдельно. Мы очень редко ее видим. Как бы мне хотелось, чтобы она тоже была нашей сестрой…» 

Маленькая ручка у нее на колене привлекла ее внимание: 

— Мэлин! Папа! Иди! 

— Ага, папа пришел домой, да? — рассмеялась Мэрилин. — Идем его искать. Она взяла его на руки, и они втроем направились к гаражу, где папа разгружал пикап.  

Через минуту малыш оказался в теплых объятиях сияющего от радости папы.  

Вечером пришел дядя Грэм и долго разговаривал с папой в гараже. Папа вышел с серьезным видом. После того, как девочки легли спать, Мэрилин услышала приглушенные голоса папы и мамы. Она не знала, что именно они обсуждают, но была уверена, что это как-то связано с Бобом и Нэнси Грэм. 

В субботу был день рождения Майкла Алекса Хэммонда. Днем мама с папой поехали в город. Когда они вернулись, мама, посмотрев с печалью в глазах на девочек, сказала:  

— Девочки, трава на могилке Майкла зеленая. Скоро надо будет посадить цветы возле надгробия. Подумайте, что бы вы хотели посадить.  

После школы в понедельник за ними приехал папа. 

— Почему ты приехал за нами, папа? — удивленно спросила Твайла. — Ты сегодня не был на работе? 

— Ты работал на огороде? — в свою очередь спросила Сюзанна. 

— Готовится что-то особенное? — предположила Рита. 

Папа улыбнулся: 

— Столько вопросов. И всего лишь из-за того, что папа приехал забрать своих дочерей из школы! Но да, дядя Грэм задумал что-то особенное. Как только мы приедем домой, они к нам придут.  

— Они? — переспросила Сюзанна. — А как придет тетя Грэм? Через лес? 

— На этот раз нет, — только и сказал папа. 

Когда они приехали домой, то увидели, что возле дома припаркован сверкающий голубой микроавтобус. На солнышке возле гаража их ожидали дядя Грэм, тетя Грэм в инвалидной коляске и мама с Робби.  

Дядя Грэм радовался, как ребенок.  

— Смотрите, девочки, — сказал он. — Я купил микроавтобус, чтобы возить в нем Нэнси. В нем есть лифт для инвалидной коляски, чтобы мы могли поехать куда угодно, даже путешествовать, если захотим. Идемте, я покажу вам, как он работает.  

Он подвез тетю Грэм к платформе, лежавшей на земле. Закрепив коляску на месте, он нажал на кнопку, и платформа медленно поднялась до уровня пола микроавтобуса. Затем дядя Грэм задвинул ее внутрь.  

— Я очень надеюсь, что этот лифт не оборвется, когда я буду на полпути вверх, — проворчала тетя Грэм, у которой при этом пылали щеки и сияли глаза.  

Она была так же взволнована от радости, как и дядя Грэм. 

— Замечательно! — искренне радовался и папа. — Теперь вы не будете чувствовать себя прикованными к дому. Вы сможете ездить сами за покупками или туда, куда захотите. В городе я видел много людей в инвалидных колясках. 

На мгновение по лицу Нэнси пробежала тень: 

— Я никогда не думала, что буду одной из них, — сказала она. 

— Любой из нас может оказаться в подобной ситуации, — сказал папа. — Сегодня вы, завтра я. Кто знает… Но мы можем извлечь даже из таких обстоятельств лучшее, и, похоже, этот микроавтобус сильно нам в этом поможет.  

Тетя Грэм, слегка улыбнувшись, заключила: 

— Иначе говоря, нужно сделать лимонад. Хорошо, Алекс, я поняла. 

— Поехали! — сказал дядя Грэм. — Пришлось снять сиденье посредине, чтобы поместилась коляска, но я решил оставить заднее сиденье, а впереди возле меня есть еще одно место для одной из вас, девочки. Ваши родители с малышом поедут в вашем микроавтобусе. Нам нужно кое-что сегодня увидеть. 

«Куда нас повезет дядя Грэм? — думала Мэрилин. — Это должно быть какое-то место, одобренное папой». 

Довольно скоро они это узнали. Боб подъехал прямо к кладбищу, но не к уголку, где были похоронены младенцы. В противоположном углу он подвел тетю Грэм и Хэммондов к маленькому надгробию.  

Нанетта Грэм 

8 июля 1973 г. — 21 октября 1973 г. 

В руках Иисуса 

— Я поставил его на прошлой неделе, — тихо сказал дядя Грэм. — Я увидел, какое красивое надгробие у вашего малыша. И подумал: нехорошо, что могилка нашего ребенка так долго была без надгробия, — в его голосе слышалось волнение. — Тебе нравится, Нэнси? 

Она с трудом сказала: 

— Да… да, Боб, оно красивое. Но… ты действительно думаешь… ты думаешь, что она с Иисусом? 

Мэрилин поняла, что они здесь лишние, настолько священным казался этот момент. Дядя Грэм посмотрел ей в глаза: 

— Да, Нэнси, я так считаю. И каким-то образом я собираюсь убедиться, что, когда придет мое время, я тоже туда пойду. Что-то есть в этой истории про Иисуса, Нэнси. Я в это верю. 

— Наш ребенок с Иисусом? — повторила тетя Грэм, переживая в душе борьбу веры и сомнения.  

Слезы наполнили ее глаза, и она вдруг разрыдалась, закрыв лицо руками. Мэрилин с трудом верилось в то, что происходит. 

— Ну вот, ну-ну, Нэнси, — неуклюже успокаивал жену дядя Грэм. — Я не хотел, чтобы ты плакала. Я не думал, что ты сейчас будешь против. Я хотел разделить этот день с нашими друзьями. Всего лишь год назад они похоронили своего малыша. Я знал, что они поймут. Не плачь, Нэнси.  

— Дай мне поплакать, — всхлипывала тетя Грэм. — Я никогда раньше не плакала. Ни разу. Дай мне выплакаться сейчас. 

Мама и девочки не могли не плакать вместе с горюющей матерью.  

Через некоторое время тетя Грэм затихла. 

— Моя бедная маленькая девочка, — печально сказала она. — Я могла бы любить ее. Вы любите Марки. Но она умерла, а мне было все равно. Я была жестким человеком, Боб. Я оплакиваю своего ушедшего ребенка через семнадцать лет. А должна была плакать тогда. Я все еще не могу поверить, что она с Иисусом. Но ты в это веришь, Боб. Продолжай в это верить. Я хочу, чтобы ты верил. 

Они пошли по гравийной дорожке к уголку, где были могилки младенцев, и собрались вокруг могилки Майкла. Рита наклонилась и провела пальцами по буквам имени ее единственного брата, выгравированным на надгробии.  

Папа и дядя Грэм говорили о рождении и смерти Майкла. Мама и тетя Грэм печально слушали. 

— Ну что, Боб, наверное, нам пора ехать, — сказал папа. — Это ваш день. Показывайте дорогу. 

Мэрилин было интересно, куда они поедут дальше.  

Когда они направились к микроавтобусам, Твайла задумчиво сказала: 

— Когда мы сюда приезжаем, мне кажется, что так я буду чувствовать себя ближе к Майклу. Но этого не происходит. Почему? 

Сюзанна остановилась и внимательно посмотрела на нее: 

— Потому что его здесь нет, Твайла. И ты это знаешь! Вероятно, все, что от него осталось, — это немного праха. Он с Иисусом! Ты не можешь ощутить кого-то ближе, если его здесь нет. 

Тетя Грэм с изумлением посмотрела на Сюзанну. 

— Какая вера! — услышала Мэрилин ее шепот, обращенный к мужу.  

Сюзанна всегда говорит обо всем так, как оно есть! 

Они сели по машинам, и дядя Грэм поехал впереди на другой конец города. 

— Питомник находится по правую сторону улицы, — сказала тетя Грэм.  

Рита уставилась на нее удивленными глазами. 

— Вы берете домашнее животное? — спросила она. 

Тетя Грэм рассмеялась: 

— Не животное, а дерево. В этом питомнике продают растения и деревья. Мы обсудили это с вашими родителями. Мы посадим деревца у себя во дворах в память о наших детях. Мы с Бобом купим их.  

— О, хорошо! — сказала Рита. — Выбирать деревья всегда интересно. 

Одна часть питомника была отведена под маленькие деревья, растущие в вазонах или мешках. 

— Я знаю, какое дерево хочу, — сказала тетя Грэм. — Я хочу посадить плакучую иву в углу двора, где низина и большей частью влажно. Ей будет там хорошо. 

— Какое дерево хочешь ты, мама? — спросила Мэрилин. 

— Возможно, какое-то цветущее, — сказала задумчиво мама. 

Девочки ходили между деревьями, читая таблички с названиями и ценами. Вдруг Сюзанна вскрикнула: 

— Вот, я нашла! Оно цветет! Похоже на яблоню. 

— Это Райская яблоня, — прочитала надпись Твайла. — Мама, ты хотела бы Райскую яблоню?  

Лицо мамы просветлело: 

— Да, хотела бы. Она красивая. Но это большое дерево. И оно, вероятно, слишком дорогое.  

— Если оно вам понравилось, то мы его купим, — заверил ее дядя Грэм. 

Подошел продавец питомника.  

— Это дерево цветет немножко рановато, потому что растет возле тротуара на солнце. Я посоветовал бы вам купить дерево, которое еще не цветет. Идемте со мной, и я найду вам более красивое. 

Младшие девочки были разочарованы, но Мэрилин знала, что дерево, аккуратно размещенное в микроавтобусе дяди Грэма, было почти идеальным. Продавец пообещал, что через несколько недель оно зацветет. Ива Грэмов уже выпускала листья и, судя по всему, она станет красивым деревом. С чувством удовлетворения они покинули парковку питомника. 

Дядя Грэм поехал к себе домой. Там они с папой выкопали нужную ямку, а девочки разворачивали длинный садовый шланг, пока он не дотянулся до деревца. После посадки деревца они его полили. 

— Мне будет хорошо его видно из окна гостиной, — сказала Нэнси с довольной улыбкой. — Очень хорошо видно. Будет приятно наблюдать за тем, как оно растет. 

Дядя Грэм поставил Райскую яблоню в садовую тележку, так как она не помещалась в микроавтобус Хэммондов.  

— Алекс, вы езжайте домой, а мы придем к вам по лесной тропинке. Девочки, хотите пройтись с нами? 

— Можно, я возьму на руки Робби? Он любит лес, я это знаю, — настаивала тетя Грэм. — Он будет ехать у меня на руках. 

У мамы на лице было сомнение. 

— Ехать! Ехать! — требовательно сказал Робби, и вскоре уже сидел на руках у тети Грэм, полный восторга от такой необычной поездки. 

— Правда, это удивительно? — прошептала Твайла Мэрилин, когда они шли по лесной тропе.  

— Сегодня весь день удивительный, — тихо ответила Мэрилин. 

Райскую яблоню посадили на газоне перед домом, где ее хорошо было видно из окна гостиной. Мамины щеки раскраснелись от удовольствия. 

— Я уже вижу здесь благоухающее розовое облако через несколько лет, — сказала она. — Спасибо вам, Боб и Нэнси, за эту прекрасную идею. 

Тетя Грэм улыбнулась: 

— Пожалуйста, Мэри Энн. Это маленькая цена за вашу дружбу, я уверена. А теперь нам пора домой. Ни мы, ни вы еще не ужинали, а этот ребенок уже засыпает голодным. 

— Подождите, — сказала мама.  

Она побежала в дом и вернулась с банкой домашнего консервированного овощного супа и буханкой свежего хлеба. 

— Это вам к ужину, — сказала она. — Мы поедим то же самое.  

После ужина Твайла куда-то исчезла. Через некоторое время она пришла в комнату к Мэрилин.  

— Идем со мной, пожалуйста, Мэрилин, — умоляюще попросила она. — Пойдем в гараж. 

Две маленькие таблички с надписью черными буквами на белом фоне сохли на верстаке: 

— Они не такие уж красивые, — сказала она извиняющимся тоном. — У меня не очень хорошо получаются буквы. Но мне так хотелось их написать… — ее карие глаза молили об одобрении.  

На мгновение Мэрилин пожалела, что раньше не подумала об этом. Она могла бы нарисовать буквы аккуратнее. Поэтому искренне сказала: 

— Это чудесная идея, Твайла. Я знаю, где у папы лежат столбики. Краска, похоже, на табличках высохла и мы можем прибить их к столбикам. Нашу поставим сейчас же. А вторую табличку отнесем завтра Грэмам. Они будут рады. 

Девочки принялись за дело, и вскоре таблички были прибиты к столбикам. Мэрилин нашла кувалду. На небольшом расстоянии от ствола декоративной яблоньки она вбила в землю столбик с табличкой.  

— Ну вот. Как тебе? — спросила она. 

— Хорошо! — ответила Твайла. — А теперь давай покажем всем остальным. 

Вечерело, и уже был слышен писк комаров, когда их семья собралась вокруг маленького деревца. 

— Памяти Майкла Алекса Хэммонда, — тихо прочитал папа. 

Вся семья стояла молча. Сонный Робби захныкал и начал крутиться.  

— Малышу пора спать, — мягко сказал папа.  

Умиротворенные и довольные все пошли в дом. 

«Это действительно правда, — думала Мэрилин, — Бог на самом деле все обращает во благо». 

Из книги «In Memory of Michael»  
Напечатано с разрешения издательства 
«Christian Light Publications, Inc.» 
Перевод Валерии Шпаченко