Глава одиннадцатая 

С бабушкой — за покупками 

За ужином Сюзанна положила вилку и с таинственным видом спросила: 

— Угадайте, кого мы сегодня днем встретили в нашем лесу? 

Мама удивилась: 

— Надеюсь, никого, кроме Нэнси Грэм? Когда я была у нее, она хотела ненадолго выйти проветриться.  

— Да. И она была одна, — объяснила Твайла. — Я ее впервые увидела одну. У нее был блокнот, и она сказала, что собирается описать все растения и деревья, какие сможет найти. Еще сказала, что наш лес типичный для лесов в округе Линкольн. Изучая его, она узнает практически все, что узнала бы, если бы поехала в другие леса.  

— А еще она сказала что-то смешное, — прибавила Сюзанна. — Что, мол, один человек сказал: если мир дает тебе лимоны, то ты должен сделать лимонад. Поэтому она и собирается сделать лимонад. Когда я спросила, что она имеет в виду, она ответила, чтобы я спросила у тебя, мама. Потому что ты все лето делала лимонад. 

Сюзанна выглядела настолько озадаченной, что Мэрилин не смогла сдержать улыбки. Сюзанна продолжала: 

— Но, мама, ты ведь ни разу не покупала лимонов этим летом. 

Папа улыбнулся: 

— Попробую объяснить. Лимоны очень кислые, и вы с трудом могли бы их есть, разве что нарезали бы их на дольки, опустили в кувшин с водой и добавили туда сахар. В таком случае получился бы освежающий напиток. Подобно тому как вначале вас мог разочаровать вкус кислых лимонов, такими же «горько-кислыми» могли вам показаться возникшие в вашей жизни проблемы. Но если вы можете извлечь лучшее даже из тяжелых обстоятельств, то они могут стать для вас благословением. Мама потеряла ребенка, из-за чего очень страдала. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на своем горе, она помогает другим. Именно это она и хотела сказать. 

— Ну, тогда понятно, — сказала Сюзанна. — Выходит, если она не может поехать туда, куда бы ей хотелось, то она хотя бы исследует наш лес. 

— Ты бы видела ее блокнот, — сказала Твайла. — Она рисует все, что видит. Она рисует намного лучше меня. Мы задали ей море вопросов.  

Сюзанна улыбнулась: 

— А потом она проворчала, что мы задаем больше вопросов, чем филадельфийский адвокат, поэтому мы пошли играть на другую сторону леса. 

— Вы не должны раздражать тетю Грэм, — сказала мама. — Я очень рада, что она пытается выходить и делать что-нибудь полезное. Я очень хочу, чтобы она поняла, что значит стих из Библии «…любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу». 

— Ей надо ходить в церковь, — добавила Рита серьезным голосом. 

— Однажды я предлагала ей поехать с нами в церковь, — сказала Сюзанна. — Она ответила, что скорее будет жаркий день в январе, чем она поедет в церковь. То есть просто не поедет никогда, потому что у нас не бывает жарких дней в январе. Тетя Грэм говорит смешные вещи. 

— Не очень смешные, — заметил папа. — Но независимо от того, поедет ли тетя Грэм когда-нибудь в церковь и станет ли она христианкой, мы будем добрыми соседями и будем любить дядю и тетю Грэм. Этого от нас ожидает Бог. 

Вымыв посуду, Хэммонды пошли во двор сгребать листья. Октябрьский вечер был мягким и приятным, и семья с удовольствием трудилась сообща. К тому времени, как они подтащили к компостной куче последний полный листьев брезент, на небе уже сияла полная луна.  

— Знаете, что? — сказала усталая Рита, когда они шли к дому. — У нас нет младенца, но мы все равно можем быть счастливой семьей. Сегодня мы очень хорошо провели вечер.  

— С младенцем было бы лучше, — упрямо сказала Сюзанна. — Я все еще молюсь. 

Через несколько дней мама, поговорив по телефону, сообщила Мэрилин и Твайле, заходящим на кухню: 

— Это звонила бабушка Хэммонд. Девочки, у вас не будет уроков в школе в пятницу из-за педсовета. Бабушка спрашивала, не хотите ли вы поехать с ней в Гринвилл. Сью везет ее к врачу. Бабушка подумала, что было бы замечательно взять с собой внучек, так как дядя Джерри в этот раз не может поехать.  

Карие глаза Твайлы заблестели: 

— О, это было бы здорово! Можно нам поехать, мама? 

— Не возражаю. И попросим бабушку повезти вас в большой магазин тканей в Гринвилле. Вы обе уже так выросли, что вам нужны новые платья в школу.  

— Ты разрешаешь нам самим выбрать себе ткань? — удивленно спросила Твайла. 

— С одобрения бабушки, конечно. Я скажу вам, по какой цене можно купить ткань и сколько ткани вам понадобится, — сказала мама. — Это будет полезным опытом для вас. 

Рано утром в пятницу Сью и бабушка Хэммонд подъехали к дому. После того как мама дала Мэрилин и Твайле деньги и последние наставления, они побежали к машине.  

— Доброе утро, девочки! — тепло поприветствовала их бабушка. — Для меня большая радость, что со мной едут мои три внучки. 

— Вы доверяете мне как водителю? — с веселой улыбкой спросила Сью. — Мы не поедем в центр, потому что магазины, которые нам нужны, находятся возле клиники на окраине Гринвилла. Мне еще неуютно в большом потоке машин. 

— Если инспектор, которому ты сдавала экзамен по вождению, сказал, что ты водишь безопасно и выдал тебе права, то я ему верю, — рассмеялась Мэрилин. 

Через час они припарковались возле клиники в Гринвилле. Мэрилин и Твайла остались в зале ожидания, пока бабушка и Сью ходили к врачу. Бабушка взяла Сью с собой потому, что не очень хорошо слышала и не всегда понимала рекомендации врача. Мэрилин и Твайла рассматривали людей, сидевших в зале ожидания. Так интересно было наблюдать за всем происходящим, что им показалось, что бабушка и Сью вернулись очень быстро.  

Потом они поехали в магазин тканей. Как и большинство девочек, Сью, Мэрилин и Твайла были в восторге от разнообразия тканей, которые можно было выбрать на платья. 

— Мама сказала, что мы должны купить набивную хлопковую ткань с полиэстером, — напомнила Мэрилин Твайле. — Потому что для школьных платьев она самая лучшая. Возможно, на этом прилавке что-то есть. 

Они внимательно посмотрели. Мэрилин нашла сине-голубую ткань с маленькими розовыми цветочками, которая ей понравилась. Она подошла посмотреть, нашла ли Твайла что-нибудь. 

— Тебе такая нравится? — спросила Твайла, держа руку на ярко-зеленой ткани, усеянной большими яркими цветами.  

Мэрилин не могла поверить своим глазам. 

— А… а тебе нравится? — заикаясь, спросила она. 

Глаза Твайлы засверкали: 

— Да, нравится. Она напоминает мне то поле возле дома молитвы с красивыми полевыми цветами, цветущими все лето. Я никогда раньше не видела такой ткани. 

— И я, — честно призналась Мэрилин. 

Она не знала, что еще сказать Твайле, чтобы не задеть ее чувства. 

— Как ты думаешь, маме понравится? — с волнением спросила Твайла. 

Мэрилин была почти уверена, что маме вовсе не понравится такая ткань. Она была слишком яркая и пестрая, и ужасно выглядела бы на Твайле. Хотя Твайла и считает ее красивой.  

К облегчению Мэрилин, в этот момент подошла бабушка: 

— Ну что, вы определились с тканью? — спросила она. 

Мэрилин протянула рулон голубой ткани, и глаза бабушки просияли. 

— Красивая, — согласилась она. — Мне всегда нравился голубой цвет. 

— А тебе нравится зеленый? — спросила Твайла. 

Она подняла ткань, чтобы бабушка посмотрела. 

Судя по бабушкиным добрым глазам, ей стало неловко: 

— Ну, она насыщенно-зеленая, дорогая моя, слишком зеленая. Особенно с этими большими яркими цветами. Думаю, твоя мама предпочла бы что-то более скромное. Давай посмотрим, может, мы сможем найти что-то еще. 

Твайла выглядела сбитой с толку. Мэрилин было жаль ее. Твайла кротко последовала за бабушкой. Они сошлись на том, что светло-зеленая ткань с изящными розовыми и желтыми цветочками будет лучше. 

После того, как бабушка купила свадебный подарок в магазине Прайс-март, они поехали пообедать в Бургер хаус.  

Когда они почти закончили с едой, Твайла неуверенно сказала: 

— Бабушка, ты находишь нескромной зеленую ткань. А как ткань может быть нескромной? Разве не нужно просто купить достаточно материала, чтобы платье получилось достаточно длинным и не прилегающим? 

Лицо бабушки стало задумчивым: 

— Скромность — это больше, чем просто сшить свободное, неприлегающее платье. Это значит носить одежду, которая не привлекает к себе дополнительного внимания. Та зеленая ткань была настолько броской и цветастой, что ты бы выделялась везде, куда бы ни пошла. Думаю, на самом деле ты этого не хотела. 

— Трава и цветы яркие, и их сотворил Бог. Почему бы нам тоже не быть яркими? — спросила мечтательно Твайла. 

— Думаю, потому что Бог прославляется цветом и видом цветов. А люди прославляют Его прекрасными качествами души по образу Христа, а не яркой одеждой, — серьезно сказала бабушка.  

— Наверное, мне больше хотелось бы быть цветком, — вздохнула Твайла. 

— Это может показаться милым, но помни, что цветы не умеют любить или быть любимыми, как люди, и в конце они вянут и тоже умирают, — сказала бабушка, сложив салфетку, а затем, взяв куртку и сумочку, с улыбкой добавила: — Я думаю, вы, девочки, красивые такими, какими вас сотворил Бог.  

Мэрилин понравилось бабушкино объяснение скромности. Она была уверена, что со временем Твайла все поймет. 

В магазине секонд-хенда бабушка купила пару старомодных калош, которые ей были нужны на зиму. Девочки нашли много вещей, которые они хотели бы купить, но ничего такого, что им было по-настоящему нужно, поэтому они вышли с пустыми руками. 

Последней их остановкой был продуктовый магазин, и они поехали домой. Сью была за рулем, уставшая бабушка сидела с закрытыми глазами, а Мэрилин на заднем сидении что-то напевала про себя. Твайла читала надписи на билбордах вдоль дороги. 

— «Усыновление, не убийство», — прочитала она. — Что это значит, Мэрилин? Я знаю, что такое усыновлять, но причем тут убийство? 

Мэрилин вздохнула: 

— Бабушка, объясни ей, пожалуйста. У тебя это хорошо получается. 

Бабушка обернулась и посмотрела на Твайлу: 

— Ну что ж, я думаю, тебе нужно это знать, — сказала она. — Мы живем в лукавом мире, Твайла. Бывает, что какая-то женщина узнает, что у нее будет ребенок, но она не хочет его рожать. Она просит врача убить этого ребеночка еще до того, как он родится. Называется это аборт. Это убийство. Это злое дело. Многие люди даже не считают, что нерожденный ребенок — это настоящая личность. На этом билборде сказано, что если ты не будешь любить своего ребенка и заботиться о нем, то хотя бы позволь ему родиться, чтобы кто-нибудь мог его усыновить.  

В глазах у Твайлы отобразился ужас.  

— Ты хочешь сказать, что есть люди, которые не хотят, чтобы у них рождались дети, и хотят от них избавиться? А мы тут так сильно хотели, чтобы у нас был ребеночек, и он не смог выжить. Наверное, в этом мире все перевернуто! 

— Так и есть, Твайла, — согласилась бабушка. — Нам нужно принимать смерть, когда она приходит по Божьей воле, но мы никогда не должны совершать убийство ни в какой форме. Об этом даже страшно подумать. Ты можешь больше об этом поговорить с мамой. 

Маленькая взволнованная Твайла забилась в свой угол. Мэрилин заметила, что она больше не читала надписи на билбордах. 

Когда они приехали домой, две младшие девочки вприпрыжку выскочили из дома, с нетерпением ожидая увидеть, что они купили. Они были в восторге от тканей. 

— Тебе будет очень красиво в зеленом, — сказала Твайле Сюзанна. — Возможно, ты купила недостаточно ткани, и она достанется мне. 

— Я купила много, — сказала с довольным видом Твайла.  

Мэрилин знала, что та пестрая ткань, которую они не купили, вскоре будет забыта. 

— Мы тоже смогли сегодня сделать что-то особенное, — сказала Рита, перекладывая Патрика на другую руку, где он свисал как меховая черно-белая сумочка.  

— Мы ходили к тете Джулии помогать консервировать тыкву. Дядя Джерри взял с собой Рики, поэтому мы с Сюзанной целый день играли с близнецами. Они милейшие малыши. Каждая из нас занималась с одним из них, поэтому они вообще не капризничали. 

— Мне сегодня больше всего понравилась Джанис, — добавила Сюзанна. — Я сказала тете Джулии, что хотела бы ее забрать себе, хотя она и девочка. Но тетя Джулия ответила, что не отдала бы ее ни за что на свете. 

— Конечно же, нет! — вспыхнула Твайла. — Некоторые люди в наши дни делают ужасные вещи со своими малышами, но тетя Джулия не стала бы ничего подобного делать!  

Сюзанна была ошарашена, услышав такие горячие высказывания от обычно спокойной Твайлы. Но она не стала уточнять, к чему это было. 

Все четыре сестры пошли домой. Мама спешила закончить с приготовлением ужина к папиному возвращению. 

— Вы хорошо провели время? — спросила она с улыбкой.  

— Очень даже хорошо, — сказала Твайла. — Мы много чему научились. 

Когда наступили сумерки, счастливая семья собралась на ужин за столом. 

— Небесный наш Отец, мы благодарим Тебя… — начал молиться папа. 

Из книги «In Memory of Michael» 
Напечатано с разрешения издательства 
«Christian Light Publications, Inc.» 
Перевод Валерии Шпаченко