Глава 35 

Урок естествознания и базилик 

Шристи положила перед собой на парте учебник по естествознанию и рабочую тетрадь. Как хорошо, что у них в школе наконец появились парты и стулья! За партой было намного легче писать и не надо было постоянно пытаться сохранить равновесие, держа на коленях тетради и учебники, или же писать прямо на полу.  

Когда новый учитель естествознания вошел в класс, все встали. И Шристи тоже.  

— Доброе утро, сэр! — произнесли все хором и слегка поклонились.  

— Доброе утро, дети, — ответил учитель. — Садитесь.  

В дверях показался Гари, опоздавший на урок. Старший ученик, сидевший возле входа, наказал его, ударив несколько раз палкой, когда тот проходил мимо. Гари же сделал вид, что ему ничуть не больно.  

— Доброе утро, сэр, — кивнул он учителю, направляясь к своей парте.  

— Сегодня мы начинаем изучение новой главы, — объявил учитель, сделав вид, что не заметил Гари, который был выше и сильнее его.  

— Откройте учебники и будем вместе читать начало главы. 

Шристи стала листать свой учебник, как вдруг с соломенной крыши упал жук. Она легким щелчком смахнула его со своей парты, и жук приземлился на парту Гари, который быстро раздавил его своей тетрадью.  

Затем все начали по очереди читать вслух указанный учителем отрывок: кто-то быстро, кто-то медленно, кто-то громко, кто-то тихо. В класс то и дело залетали и вылетали мухи и прочие насекомые. Потом влетела птица и уселась на стропила крыши. Шристи читала отрывок о костях обезьяны, а мысленно витала где-то в облаках. Для нее это был очередной утомительный школьный день.  

Учитель снова заговорил, но Шристи никак не могла сосредоточиться.  

— …Итак, вы видите, что никто из христиан не бывает ученым и никто из ученых не бывает христианином, — сказал учитель.  

Тут Шристи встрепенулась и огляделась по сторонам. Некоторые ученики смотрели на нее, ожидая ее реакции на эти слова. Шристи посмотрела на Сару, но та уткнулась в учебник. Гари показал пальцем на Сару и засмеялся. Остальные ученики переглядывались и хихикали. Шристи пристально посмотрела на учителя. Ее вдруг заинтересовало то, что он рассказывал. Может быть, он уже знает, что она недавно стала христианкой? Хотя — вряд ли. Он еще не знал никого из учеников. Она не совсем поняла то, что учитель сказал об ученых и христианах, но спросить его об этом побоялась.  

Во время обеденного перерыва Шристи отправила Гимала домой одного, а сама побежала за Сарой. 

— Стой! Подожди меня! — окликнула она подружку и вытянула ее из большого потока учеников, направлявшихся домой на обед.  

Сара уставилась на раскрасневшуюся Шристи.  

— Что случилось? — спросила она. 

— Я… это…ты слышала?  

Шристи хотела спросить ее мнение о сказанном учителем естествознания, но теперь при виде спокойного лица Сары все казалось ей не таким уж серьезным.  

Мимо промчалась Гира, не преминув поддразнить их:  

— Эй, вы двое, поторапливайтесь, а не то останетесь без обеда! Смотрите, как бы вам на голову не свалилась папайя! — прокричала она, указывая на зеленые плоды папайи, которые висели на ветках дерева прямо над головами девочек. 

— Учитель сказал на уроке, что христиане никогда не бывают учеными. Что ты об этом думаешь? — спросила Шристи. 

— О! — воскликнула Сара и засмеялась. — Это неправда. Это совсем не так. Папа предупреждал меня, что однажды на уроке естествознания учитель скажет нечто подобное. 

—Но откуда ты знаешь, что это не правда. — спросила Шристи. — Тебе знакомы ученые-христиане? 

— Дома у нас есть журнал со статьями, написанными учеными-христианами. Более того, даже ученые, упомянутые в нашем учебнике, были христианами. Наш учитель, наверное, этого не знает. 

— Разве тебе приятно, что люди постоянно насмехаются над тобой?  

— Конечно, неприятно, — ответила Сара, — но если они смеются надо мной из-за того, что я ученица Иисуса Христа, то, как сказал Иисус, я могу только радоваться. Люди много плохого говорят обо мне, потому что не знают истины. Я стараюсь сама узнавать, что правильно и хорошо, чтобы потом следовать этому, независимо от того что будут говорить люди.  

Шристи смотрела на свою подругу и не переставала восхищаться ею. Сара казалась такой мудрой для своего возраста.  

Позже в тот день Шристи, разложив на коленях тетради, сидела на пороге своего дома и прилежно заучивала правила, необходимые для сдачи следующего экзамена. Она читала их вслух по несколько раз, чтобы лучше запомнить.  

Рядом бродила черная курочка и рылась в пыли, поднимавшейся с поверхности глиняного двора, плотно утрамбованного ногами. Мимо пролетела разноцветная бабочка. Она села на базилик в глиняном горшочке, который стоял перед домом соседей. Курочка Шристи заметила бабочку и устремилась к ней. Размахивая изо всех сил крыльями, курочка, наконец, взлетела и с шумом шлепнулась на базилик, сломав его веточки, но при этом все же схватив бабочку.  

— Забери свою курицу с моего базилика! — закричала соседка, выбегая из хижины с большой ложкой в руках. Шристи ахнула и вскочила с порога. Тулси Майя попыталась ударить курицу ложкой, но птица отпрыгнула в сторону, и ложка попала по базилику. Перепуганная курица побежала в хижину Шристи, по-прежнему не выпуская из клюва свою добычу.  

— Если я еще раз застану твою курицу возле моего базилика, то она отправится в мой суп! — завопила разозленная соседка. 

Шристи молча ушла в дом, уселась на кровати и уставилась на свою курицу. Тем вечером она сидела за ужином при тусклом свете керосиновой лампы и слушала, как ее соседи о чем-то спорили. «Почему они всегда ссорятся во время еды?», — думала Шристи. Повсюду вокруг себя она слышала, как в темных хижинах люди собирали грязную посуду и шли на улицу, где мыли ее почти в полной темноте.  

Шристи предложила маме помыть посуду. Она собрала все тарелки и миски в большой таз и вынесла во двор, захватив баклажку воды, чтобы было чем ополоснуть вымытую посуду.  

Позже этим же вечером Шристи забралась в кровать, натянула до подбородка одеяло и стала ждать, пока шумный лагерь успокоится и отойдет ко сну. Она лежала и вспоминала, как учитель насмехался над христианами. И начала даже немного злиться на него. Но почему это совсем не волновало Сару? Ведь она была такая сильная девочка. И вообще, почему в школе совсем не насмехаются над людьми, которые поклоняются базилику, но смеются над теми, кто поклоняется истинному Богу, сотворившему все на земле?.. 

Наконец в лагере все стихло. Рядом, тихо посапывая, спал Гимал. В животе у Шристи послышалось голодное урчание. Уже прошло много часов со времени ее ужина. Она никак не могла уснуть, поэтому тихо встала с постели и медленно пошла к кухонной полке, стараясь в темноте найти пачку печенья. Случайно задетая ложка упала на пол. Шристи настороженно затаила дыхание, но никто не проснулся. Вскоре она нашла печенье и пошла на улицу, чтобы там открыть пластиковую упаковку.  

Шристи сидела на ступеньках в полной темноте и тихо жевала печенье. И все время думала о базилике. Она вспоминала о существах и предметах, которым когда-то поклонялась: коровах, собаках, воронах, деревьях, камнях и один раз в году, во время большого фестиваля, даже своему младшему брату. Ей никогда не казалось странным поклоняться своему младшему брату, но теперь мысли об этом вызывали у нее смех. Все это казалось ей теперь таким смешным и бессмысленным.  

Но вскоре она перестала смеяться и взглянула на небо, на ярко светившиеся звезды.  

— Бог-Творец! — сказала она вслух, и ее сердце настолько переполнилось благоговением, что, казалось, вот-вот взорвется. А по щекам потекли слезы. — Я так благодарна Тебе, — молилась Шристи, — благодарна за то, что Ты позволил мне познать Тебя. — Она вспомнила о своем брате Раджу, который жил с отцом далеко от нее и вел совершенно другой образ жизни, чем она, — о, Боже, помоги моему брату тоже познать Тебя!  

Глава 36 

Враждебная соседка 

Утром Шристи положила тетрадь Гимала в свою сумку. Туда же положила Библию и песенник. Мама первой вышла из хижины, подождала детей и заперла двери на ключ. Гимал вертелся и прыгал на тропинке. Они пошли вперед мимо дома своих соседей. Одна из их дочерей как раз сидела возле хижины и чистила горох.  

Шристи радовалась, что утром не выпустила во двор свою курицу. Сейчас она была в безопасности под своей корзиной на кухне. Вдруг дочка соседки стала громко кричать и смеяться:  

— Что, идете получать свои деньги?  

Шристи, услышав это, нащупала в кармане свои деньги. Эти монетки были предназначены для церковного сбора денег сиротскому приюту. Но как объяснить соседке, которая просто хотела посмеяться над ними?  

Шристи почувствовала облегчение, когда они, наконец, дошли до хижины Сары, расположенной на противоположном конце лагеря. Несколько рядов шлепанцев и туфель возле хижины свидетельствовали о том, что посетители уже в сборе. Семья Шристи присоединилась к остальным, усевшись на полу и скрестив ноги. Перед началом пения к ним подошла Сара и, улыбнувшись, что-то сунула в руки Шристи. Шристи глянула вниз и увидела яркий цветной журнал. Улыбнувшись Саре, она сказала:  

— Спасибо! 

«Я приношу тебе, Господи, сердце, полное благодарности», — сердечно пели все присутствующие. Они пели много песен, молились, а потом отец Сары открыл Библию и стал учить собравшихся.  

Шристи глубоко вздохнула, услышав слова: «Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:43-44).  

Шристи по дороге домой молчала. Они прошли мимо привязанной козы, которая громко заблеяла, и Гимал стал громко передразнивать ее. Вдруг залаяла собака, и Гимал тоже залаял на нее. Потом закукарекал петух, и Гимал тоже начал «кукарекать». Наконец Шристи не выдержала и упрекнула его:  

— Гимал, перестань баловаться! 

Мама, казалось, не обращала внимания на поведение Гимала, но Шристи оно смущало и даже раздражало. Но она вдруг вспомнила стих из Библии и подумала: «Если я должна любить своих врагов, то уж точно должна любить своего младшего брата». Осознав это, она снова обратилась к Гималу:  

— Братик, подойди ко мне, у меня для тебя кое-что есть!  

Он подошел, и она отдала ему свою последнюю шоколадную конфету.  

— Мама, — решительно сказала Шристи, вдруг загоревшись желанием делать добро, — я хочу сделать что-то хорошее для семьи Тулси Майя.  

— А что именно, доченька? Нам нечего им дать. Мы намного беднее их. Мы можем предложить им Евангелие, но Тулси Майя не хочет и слушать, когда я рассказываю ей о Боге. Так что мы ничего не можем сделать для них. Может быть, нам лучше просто не обращать на них внимания. Когда они будут снова ссориться или кричать по ночам, то мы не будем жаловаться.  

Когда они проходили мимо хижины соседки, та как раз сидела во дворе и вязала.  

— О, вот идут иностранцы! — громко сказала она своей дочери.  

Мама Шристи отперла дверь, и Шристи повесила свою сумку на гвоздь в кухне. Было слышно громкое кудахтанье курицы, которая хотела пойти гулять во двор.  

Когда Шристи осторожно подняла корзину, курица встала.  

— Мама, смотри! Смотри! — закричала Шристи. — Моя курица снесла яйцо, свое первое яйцо!  

Гимал поспешил посмотреть. Шристи осторожно взяла яйцо. Оно было еще теплым: гладкое, чистое, коричневое яйцо.  

— Красивое яйцо! — сказал он и хотел подержать его в руках, но Шристи боялась, что он нечаянно разобьет его, и не дала брату яйцо. Но потом вдруг передумала. Она посмотрела на Гимала и положила яйцо в его протянутую ладонь. Он очень осторожно обращался с яйцом и не разбил его. Тем временем курица ходила по кухне и громко кудахтала, просясь во двор.  

Вдруг Шристи в голову пришла интересная мысль. Она подошла к маме и прошептала ей что-то на ухо.  

— Ты уверена, доченька? Ты не захочешь потом забрать ее обратно? — спросила мама.  

— Нет, мама, — ответила Шристи и стала собирать курицу вместе с ее корзиной. — Гимал, пойдем со мной, — сказала она, и брат пошел за ней.  

Они вышли во двор, прошли мимо бананового дерева и остановились прямо перед крыльцом, на котором сидели Тулси Майя и ее дочь. Они подняли головы и уставились на Шристи. Она стояла неподвижно, в глазах у нее потемнело, она не знала, с чего начать.  

— Я… — она посмотрела на свою курицу и потом снова на соседку. — Я хочу отдать вам мою курицу. 

От изумления Тулси Майя уронила свои вязальные спицы.  

— Иисус любит вас, и я тоже люблю вас, — сказала Шристи и поставила корзину с курицей на колени соседке.  

Увидев это, Гимал пихнул сестру локтем в бок и громко прошептал: 

— Сестра, что ты делаешь?  

— Отдай ей яйцо, — сказала Шристи, и Гимал протянул яйцо Тулси Майе. 

Она взяла в руки теплое яйцо и на удивление не нашла, что ответить.  

Глава 37 

Крещение 

— Шристи, как дела?  

Голос Джиты немного напугал Шристи, присевшую возле большого пластикового таза, наполненного водой. Она, погрузив руки в мыльную пену, мешала одежду в мыльном растворе точно так же, как замешивала бы тесто для лаваша роти.  

— Джита! — воскликнула она и быстро убрала мокрой рукой волосы с лица, забрызгав при этом лицо мыльной водой.  

— Что ты здесь делаешь? У тебя потом будут неприятности.  

— Послушай, я просто хотела видеть тебя. Я соскучилась.  

Шристи переложила постиранное белье в чистую воду и стала полоскать его. 

— Если ты скучаешь по мне, то почему при каждой встрече даже не смотришь в мою сторону? — спросила Шристи. 

— Но я смотрю на тебя сейчас, — ответила Джита. 

— Твои родители все еще ненавидят меня? — спросила Шристи. 

— Эм-м… они не ненавидят тебя. Они нормально к тебе относятся. Просто…ну… им не понравилось то, что ты сделала. Но я все время говорю им, что ты скоро передумаешь.  

— Передумаю насчет чего?  

Шристи оторвалась от стирки и посмотрела на свою подругу.  

— Ну, насчет того, чтобы быть христианкой и всего этого… 

— Я надеюсь, что никогда не передумаю быть с Богом, — твердо сказала Шристи, и в ее сердце вспыхнула смелость ради Бога.  

— Более того, завтра я собираюсь принять крещение, чтобы засвидетельствовать всем, что я — ученица Иисуса Христа.  

Джита ахнула от удивления.  

— Правда?! — воскликнула она и уставилась на Шристи большими печальными глазами.  

— Да, ты можешь прийти и посмотреть на мое крещение. После этого будет пикник и должен приехать особый гость, который будет проповедовать.  

— Шристи, ты же знаешь, что моя мама не… 

— Бери ее с собой. Да, просто бери ее, и приходите вместе!  

Шристи встала, чтобы выжать воду из футболки Гимала. Она сжала ее как можно сильнее, выжав почти всю воду. Затем вручила ее Джите, которая повесила ее на веревку.  

— Но разве тебе не страшно принимать крещение? — спросила Джита.  

— Я буду там не одна. Мама тоже будет креститься. А еще — Сусмита и ее сын. Мы уже прошли подготовительные беседы для крещения. Отец Сары хотел убедиться в том, что мы понимаем, что спасение дает Иисус Христос, а не само крещение.  

* * * * * * * * * * * * 

Утро в день крещения было ясным и теплым. Шристи, Гимал и Чандра осторожно пробирались через мусор на краю реки. Они видели, как другие люди шли в том же направлении. На усыпанном гравием берегу реки несколько мужчин уже разожгли огонь под двумя огромными металлическими казанами, в одном из которых должны готовить рис, а в другом — овощи. Чандра присела возле двух сестер, резавших лук. Шристи оглянулась, надеясь увидеть Сару.  

— Шристи, уведи Гимала от воды! — громко сказала мама. 

К этому времени Гимал был уже по колено в бурной реке. Сын Сусмиты зашел в воду и вывел Гимала.  

Шристи подвела Гимала к большому валуну, на который он мог бы взобраться, чтобы там подождать и занять себя чем-нибудь. Валун был выше Шристи. Они вместе взобрались на его вершину. Шристи оглянулась, но семьи Сары нигде не было. Зато она увидела Гиру, которая мчалась к ней по гравию, а за ней шла ее мама. 

Шристи улыбнулась и помахала ей рукой, такой дорогой и такой непредсказуемой Гире. Остальные друзья также направлялись к реке с Библиями и песенниками. Несколько стиравших женщин перестали работать, чтобы понаблюдать за крещением. Полуодетые дети, толпами резвившиеся в воде, также вылезли на берег, чтобы наблюдать за группой счастливых христиан.  

Вдруг Гимал быстро соскользнул с валуна и помчался прочь. 

— Гимал, постой! — закричала Шристи, прыгнув за братом.  

Гимал тем временем бросился в тень за другим большим валуном: 

— Смотри, большая сестра! — закричал он. 

Шристи подоспела как раз вовремя, чтобы заметить, как Гимал крепко сжал в руках лягушку.  

— О, осторожно! Не задави бедняжку! — воскликнула она.  

Гимал отпустил лягушку и стал идти за ней следом, пока та прыгала между большими камнями.  

Вскоре из-за валуна показалась бегущая Гира, искавшая Шристи:  

— Идем быстрее! Угадай, кто здесь! — сказала она, запыхавшись.  

— Сара уже здесь? А Джиты ты не видела? — спросила Шристи.  

— Да, Сара уже идет, и угадай, кто идет вместе с ней?  

— Понятия не имею! Говори уже! — сказала Шристи, пытаясь отряхнуть свою курта сурувал от пыли.  

— Иди и смотри сама! Белые иностранцы!  

Шристи поспешила одной рукой схватить лягушку, а другой потянуть Гимала.  

— Ой, большая сестра, не тяни меня! И верни мне мою лягушку! Ты слишком сильно ее сдавила! — закричал Гимал. 

— Нет, Гимал, я тебе ничего не делаю. Я отдам тебе лягушку, когда мы доберемся вон туда. Нам нужно идти туда, а не сюда, — сказала Шристи. — Скоро начнется крещение. Идем, посмотрим, кто там уже собрался. Ну же, братик, идем быстрее.  

Как только они подошли к группе верующих, Шристи остановилась так внезапно, что Гира врезалась в нее.  

— Что? — спросила Гира, но в ответ Шристи только ахнула от удивления. — Что не так? — снова спросила Гира.  

Шристи выронила из рук лягушку.  

— Посмотри, Гира! Эта девочка — я знаю ее! Ее зовут Руфь.  

* * * * * * * * * * * * * * 

Руфь и Шристи очень радовались встрече. А окружающие их христиане с изумлением наблюдали, как вроде бы незнакомые девочки оказались подругами и начали оживленно беседовать и что-то объяснять семье Сары. Гира стояла рядом и тоже удивленно смотрела, как Шристи приветствует родителей Руфи. Но уже пришло время начать богослужение.  

Отец Руфи встал и начал проповедовать — всем: верующим и неверующим, тем, кто стирал одежду, и детям, которые играли в реке. Он говорил о благодати и любви Божьей. Потом пресвитеры церкви крестили новообращенных.  

После крещения мама Сары раздала всем тарелки, изготовленные из листьев.  

— Эти тарелки сделала Сусмита, — объясняла она всем.  

Сусмита взяла большие широкие листья и сшила их древесными волокнами, а затем высушила, предварительно придав им форму неглубоких мисочек. 

Руфь всем восхищалась.  

— Мне очень нравятся такие сельские праздники! Городская еда никогда не бывает такой вкусной, как сельская! — она зачерпнула ладошкой немного риса. — М-м-м! Как вкусно! И еще мне нравится есть руками. А маме не нравится, когда я пытаюсь есть дома руками.  

Затем по рядам стали передавать баклажку с водой. Шристи взяла баклажку, запрокинула голову и начала пить воду, направляя струю в рот так, чтобы губами не касаться горлышка. Затем передала воду Саре. Та с легкостью сделала то же самое и передала воду Руфи. А той было непривычно так пить из баклажки. Поэтому она недостаточно запрокинула голову и когда стала лить воду себе в рот, то много пролила мимо рта и намочила свою одежду. Все, наблюдавшие за этим, стали весело смеяться, в том числе и сама Руфь.  

— Ох, надо было надеть детский слюнявчик! — пошутила она. 

— Кстати, откуда ты знаешь Сару? — спросила Шристи у Руфи. Та рассказала, что она была с родителями в лагере Белданги-2 и там познакомилась с семьей Сары.  

— Это было тогда, когда мои родители стали последователями Иисуса Христа, — сказала Сара. — Потом они научили меня, и я тоже уверовала в Иисуса Христа. Раньше, когда я была еще маленькой, у нас была ужасная жизнь. Мой папа пил и дрался. Было так неприятно и страшно, когда он из-за этого попал в тюрьму. Я так рада, что он стал истинным последователем Иисуса Христа! Теперь он — совсем другой человек. Иногда я задумываюсь: а что было бы с нами, если бы он тогда не поверил тому, что рассказывал отец Руфи.  

— Ты не жалеешь, что изменила свое имя после того, как поверила в Иисуса Христа? — спросила Руфь. 

— Нет, совсем не жалею, — ответила Сара, — Я теперь уже совсем не та, что была до того, как поверила.  

— Мне всегда хотелось больше узнать о твоем имени. Ты хочешь сказать, что раньше тебя звали иначе? — вдруг вмешалась Шристи. И, прежде чем Сара успела ответить, у Шристи возник еще один вопрос: — Мне тоже нужно будет сменить свое имя?  

— Нет, — ответила Руфь, — тебе не нужно менять свое имя. Раньше Сара носила имя языческой богини, поэтому она и сменила его. Но твое имя и так имеет очень хороший смысл.  

Услышав это, Шристи облегченно вздохнула. За обедом она вспоминала события прошедших нескольких лет. Ей хотелось рассказать Руфи обо всем, что произошло с ней за это время, но рассказывать пришлось бы очень долго, так как событий было слишком много…  

— В последний раз, когда я видела тебя, ты была моей подругой, — сказала Руфь, — а теперь ты стала мне еще и сестрой!  

Шристи улыбнулась, ее жизнь действительно сильно изменилась и становилась все лучше и необыкновенней. 

Из книги «Sristi» 
Напечатано с разрешения издательства 
«Christian Light Publications, Inc.» 
Перевод Богдана Евтушенко