Глава шестая 

Жизнь продолжается 

— У меня такое чувство, что в душе все перевернулось, — грустно сказала Рита на следующее утро, перемешивая кукурузные хлопья.  

— И у меня тоже, — отозвалась Твайла, пытаясь улыбнуться. — А нам обязательно идти в школу, папа? 

— Разве маме не понадобится наша помощь? — с надеждой в голосе спросила и Мэрилин.  

— Я понимаю, как вам нелегко, — сочувственно сказал папа. — Но нам необходимо возвращаться к жизни, а это означает, что вы, доченьки, должны идти в школу. Скоро занятия в школе закончатся, и тогда вы сможете быть дома с мамой. Я буду работать поближе к дому и смогу ежедневно заезжать ненадолго на обед. Сегодня утром приедет тетя Фейт — помочь маме со стиркой. Я тоже сегодня останусь дома и посмотрю, что нужно сделать в теплице, на огороде и в саду.  

Мама плохо себя чувствовала, поэтому девочки шепотом попрощались у двери в спальню. Потом папа отвез их в школу.  

— До вечера, дети, — сказал он, когда они выходили из машины.  

День был долгий. Рита плакала по дороге из школы домой. Мэрилин хотелось плакать вместе с ней. Твайла отстраненно молчала. Сюзанна была предельно сердитой. Тетя Фейт непринужденно с ними заговорила, но так как ни одна из девочек не отвечала, то и она замолчала. Вскоре они приехали домой.  

В течение всей недели какая-то из семей из церкви каждый вечер привозила им ужин. В пятницу Сюзанна удовлетворенно заметила: 

— Каждый вечер особенный ужин, и ни разу не было такого, чтобы мне что-то не понравилось! 

Мэрилин тоже была рада еде. Иначе пришлось бы готовить ей или папе. Она все еще не очень хорошо готовила, а если бы папа готовил еду, то это означало бы есть хот-доги и яблочное пюре с мороженым на десерт. 

Каждый день после школы младшие девочки бежали к почтовому ящику, чтобы посмотреть, сколько пришло открыток с соболезнованиями. Мэрилин подумывала, что мама с папой специально оставляли почту в ящике, чтобы девочки могли получать удовлетворение, вынимая ее. К концу первой недели в ящике было ежедневно по несколько открыток.  

— Я и не подозревала, что люди так нас любят! — восхищенно сказала Сюзанна. 

Она перевернула открытку: 

— А кто такие Майрон и Алиса Чапп, мама? 

— Это тетя, с которой мы вместе выросли, — ответила мама. — Она тоже потеряла ребенка, только их малышу было десять месяцев. 

— У них хоть и недолго, но пожил малыш, — заметила Сюзанна. — Зачем Бог послал нам Майкла, если Он все равно собирался его забрать? Если бы мы не знали о Майкле, нам бы не было так больно его терять. Мы даже не смогли с ним познакомиться, — сказала она недовольно. 

Мэрилин удивлялась, как Сюзанна умела прямо говорить то, что остальные члены семьи только смутно чувствовали, но не могли выразить словами. Мама печально улыбнулась: 

— Запомни, Сюзанна, мы не должны ставить под сомнение пути Божьи. И на рождение Майкла можно посмотреть иначе. В школе мы учили одно стихотворение, где были такие слова: «Лучше любить и потерять, чем не любить совсем». 

Твайла подняла голову и посмотрела заинтересованно: 

— Повтори, пожалуйста, это еще раз, мама. Что это значит? 

— Лучше любить и потерять, чем не любить совсем. Это значит, что каждый раз, когда мы кого-то любим, мы так или иначе получаем благословение, даже если позже с отношениями что-то не получается. Возможно, этот человек умирает, переезжает или дружба распадается из-за каких-то нехороших обстоятельств. Как бы там ни было, знать и любить того человека все равно было ценно. И мы любили Майкла, даже если это было лишь на короткое время. 

И хотя младшие сестры ничего не поняли, лицо Твайлы просветлело: 

— Я знаю, что ты имеешь в виду, мама. Трудно представить себе, что бы мы потеряли, если бы у нас никогда не было Майкла!  

Мэрилин тоже взволновала эта мысль: 

— Мы и вправду с удовольствием все готовились к его рождению, мама. А теперь мы узнали, как много людей за нас переживают, не только наши родственники, но и люди из церкви, и даже та семья Чаппов, с которыми ты была знакома много лет назад. И мне уже намного больше хочется пойти на небеса, чем когда-либо раньше. 

У мамы глаза наполнились слезами: 

— Иногда я тоже забываю о благословениях, сожалея, что Майкл не остался с нами. Давайте будем видеть благословения, девочки. Они ведь есть. 

— И еще одно, — снова выпалила Сюзанна. — Ты говорила, что после рождения малыша, когда мы уже будем знать, кто у нас родился, девочка или мальчик, то поедем в христианский книжный магазин, чтобы выбрать открытки о рождении ребенка. А теперь нам не нужно ехать! 

— Ой, помолчи, Сюзанна! — возмущенно сказала Твайла. — Уже ничего не поделаешь. 

Они все посидели молча. 

— Ну что ж, давайте разошлем сообщения о рождении и смерти, — задумчиво сказала мама. — Сюзанна, подай-ка мне лист бумаги А4.  

Мама сложила лист в виде открытки. На лицевой стороне она аккуратно написала: «Памяти Майкла Алекса Хаммонда». Внутри на развороте она написала дату рождения и смерти Майкла, его вес и рост, а затем имена их всех, как это обычно пишут на открытках, сообщающих о рождении ребенка. 

— А теперь давайте я нарисую на лицевой стороне несколько рисунков, — загорелась Твайла. 

— Очень хорошо, — согласилась мама. — А потом это покажем папе. Если он одобрит, то он в нашей школе сделает копии. И мы разошлем их поскорее. 

Твайла взяла открытку и ушла. Так как она все не возвращалась, то Мэрилин пошла ее искать. Она нашла Твайлу в комнате, предназначенной для Майкла. Она сидела на полу и аккуратно рисовала бабочек, птиц и цветы точно так же, как раньше на маленькой белой кроватке.  

Мэрилин устало опустилась в кресло-качалку. Она не заходила в эту комнату с тех пор, как Майкл появился и ушел. Дверь всегда была закрыта. Больно было смотреть на пустую кроватку, комод, полный детских вещей, корзину с памперсами, присыпку, крем и влажные салфетки на туалетном столике. 

Твайла закончила и отдала Мэрилин открытку.  

— Красиво, как ты думаешь? — взволнованно спросила она. 

Мэрилин посмотрела на открытку: 

— Красиво, Твайла. 

— Это единственное, что я могу сделать для Майкла, — сказала шепотом Твайла с дрожью в голосе. 

Вдруг она начала всхлипывать. Мэрилин обняла Твайлу, положила ее голову себе на плечо и заплакала вместе с ней. Хотя Мэрилин плакала из-за своего собственного разочарования, она поняла, что плачет и из-за разочарования Твайлы. Та всегда была мечтательницей. И вот одно из ее самых заветных мечтаний разбилось вдребезги.  

— Со временем боль утихнет, — с надеждой сказала Мэрилин. — Так сказали люди, которые приезжали к нам. 

— Если не пройдет, я просто не выдержу, — рыдала Твайла. 

Через некоторое время девочки вытерли слезы и пошли показывать открытку маме с папой. Папа пообещал сделать копии. 

Однажды Мэрилин открывала конверты с открытками с соболезнованиями.  

— Ой, мама, смотри! — воскликнула она. — В этой открытке лежат деньги. Зачем кто-то прислал нам деньги? 

— Возможно, они подумали, что у нас были большие затраты, когда родился Майкл, а также расходы на похороны, — сказала мама. — От кого это, Мэрилин? 

— От твоего дяди Мэйнарда, мама. Ты как-то говорила, что они сами нуждаются из-за того, что тетя Синтия часто лежит в больнице. Однажды мы даже отправляли им деньги, — вспомнила Мэрилин. 

Слезы навернулись маме на глаза: 

— Как это на них похоже! — проговорила она. — Всегда думают о других, даже когда у самих так мало. Мэрилин, ты будешь замечать, что люди, у которых были скорби, помогают быстрее и чаще всех.  

В некоторых других открытках тоже были деньги. 

— Мы должны поскорее заказать надгробие, — задумчиво сказал папа. — Возможно, мы используем эти деньги на него. Больничные расходы не были больше, чем мы рассчитывали, и на похороны мы потратили не так много, так как практически все делали сами.  

Через несколько вечеров какой-то человек с портфелем в руках постучал к ним в двери: 

— Добрый вечер, — уважительно сказал он. — Меня зовут Джек Смит. Мне безусловно очень жаль слышать о смерти вашего маленького сыночка. Если у вас найдется пара минут, я смог бы поделиться с вами информацией о надгробиях. 

Папа пригласил его войти, и они все собрались вокруг обеденного стола в столовой. Дядя Смит описал разные виды камней, которые используют для надгробий. Некоторые даже доставлялись из других частей мира и стоили огромных денег. 

— Но я знаю, что вы в таких не заинтересованы, — сказал он. — Я покажу вам надгробия по более умеренным ценам.  

Он открыл каталог с простыми детскими надгробиями. Мэрилин моментально вспомнила об уголке на кладбище, где были похоронены малыши. Девочки выбрали бы серо-голубое надгробие, но папе больше понравилось светло-серое. Девочкам разрешили выбрать декоративную гравюру, и они выбрали тот вариант, на котором в одном углу был изображен ягненок, а в другом — птички и цветы. На нем будут выгравированы имя Майкла и даты его рождения и смерти.  

— Мне подойдет любое надгробие, которое вы выберете, — устало сказала мама.  

Выбор надгробия тоже доставлял боль. 

Мужчина записал все их пожелания. 

— Мы сначала все обдумаем, — в заключении сказал папа. — А потом если мы по-прежнему будем убеждены, что хотим именно этот вариант, я подпишу эту бумагу и отправлю ее вам вместе с оплатой. Установить надгробие мы сможем сами. 

— Хорошо, — сказал дядя Смит. — И после подписания договора мы доставим надгробный камень к вам в течение шести недель. 

Папа посмотрел на надгробия в других местах, но не нашел ничего более подходящего. Они отправили договор, который дядя Смит оставил у них. Девочки были довольны и взволнованы. Надгробие было последним, что их семья могла сделать в память о Майкле. 

Из книги «In Memory of Michael» 
Напечатано с разрешения издательства 
«Christian Light Publications, Inc.» 
Перевод Валерии Шпаченко